Бедному Йохану было очень грустно, ведь его отец так сильно болел, что не оставалось никакой надежды на выздоровление.
Йохан сидел один с больным в маленькой комнатке, и лампа почти догорела, потому что была уже глубокая ночь.
— Ты был хорошим сыном, Йохан, — сказал больной отец, — и Бог поможет тебе в жизни.
Говоря это, он посмотрел на сына кроткими, серьёзными глазами, глубоко вздохнул и умер; однако казалось, будто он всё ещё спит.
Йохан горько заплакал.
Теперь у него не было никого во всём белом свете: ни отца, ни матери, ни брата, ни сестры.
Бедный Йохан!
Он опустился на колени у кровати, поцеловал руку своего мёртвого отца и пролил много-много горьких слёз.
Но наконец глаза его закрылись, и он уснул, склонив голову на твёрдую спинку кровати.
И приснился ему чудной сон: будто солнце светит на него, а отец его жив и здоров, и он даже слышит, как тот смеётся, как бывало, когда был очень счастлив.
Красивая девушка с золотой короной на голове и длинными сияющими волосами протянула ему руку; а отец сказал: «Смотри, какую невесту ты себе нашёл.
Она — самая прелестная девушка на всей земле».
Потом он проснулся, и всё прекрасное исчезло у него перед глазами: отец лежал мёртвый в постели, а он был совсем один.
Бедный Йохан!
На следующей неделе покойника похоронили.
Сын шёл за гробом, в котором лежал его отец, которого он так горячо любил и которого больше никогда не увидит.
Он слышал, как земля стучит по крышке гроба, и смотрел, пока не остался виден лишь уголок, а потом исчез и он.
Ему казалось, будто сердце его вот-вот разорвётся от тяжести горя, пока стоявшие у могилы не запели псалом, и эти нежные, святые звуки вызвали у него слёзы, принёсшие облегчение.
Солнце ярко светило на зелёные деревья, словно хотело сказать: «Не нужно так печалиться, Йохан.
Видишь прекрасное голубое небо над тобой?
Твой отец там, наверху, и он молится любящему Отцу всех людей, чтобы у тебя всё было хорошо в будущем».
— Я всегда буду хорошим, — сказал Йохан, — и тогда я отправлюсь на небеса к своему отцу.
Какая это будет радость, когда мы снова увидимся!
Как много мне нужно будет ему рассказать, и как много он сможет объяснить мне о райских наслаждениях и научить меня, как когда-то учил на земле.
О, какая это будет радость!
Он так живо представил себе всё это, что улыбнулся, хотя слёзы всё ещё текли по его щекам.
Маленькие птички на каштанах щебетали: «Чик-чирик»; они были так счастливы, хотя и видели похороны; но казалось, они знали, что умерший теперь на небесах, и что у него крылья намного больше и красивее, чем у них; и он был счастлив теперь, потому что был хорошим здесь, на земле, и они радовались этому.
Йохан видел, как они улетели с зелёных деревьев в широкий мир, и ему захотелось полететь с ними; но сначала он вырезал большой деревянный крест, чтобы поставить на могилу отца; и когда вечером он принёс его туда, то увидел, что могила усыпана гравием и цветами.
Это сделали чужие люди; те, кто знал доброго старого отца, который теперь умер, и кто очень любил его.
Рано утром на следующий день Йохан собрал свой маленький узелок с одеждой и положил все свои деньги, которые состояли из пятидесяти талеров и нескольких шиллингов, за пояс; с этим он решил попытать счастья в мире.
Но сначала он пошёл на кладбище и у могилы отца помолился и сказал: «Прощай».
Когда он шёл по полям, все цветы выглядели свежими и красивыми в тёплом солнечном свете и кивали на ветру, словно хотели сказать: «Добро пожаловать в зелёный лес, где всё свежо и ярко».
Затем Йохан обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на старую церковь, в которой его крестили в младенчестве, и куда отец каждое воскресенье водил его слушать службу и петь псалмы.
Глядя на старую башню, он заметил звонаря, стоявшего в одном из узких проёмов, в своей маленькой остроконечной красной шапочке, заслоняя глаза от солнца согнутой рукой.
Йохан кивнул ему на прощание, а маленький звонарь помахал своей красной шапочкой, приложил руку к сердцу и много раз послал ему воздушный поцелуй, чтобы показать, что он по-доброму к нему относится и желает ему благополучного пути.
Йохан продолжил свой путь и думал обо всех чудесных вещах, которые он увидит в большом, прекрасном мире, пока не оказался дальше от дома, чем когда-либо прежде.
Он даже не знал названий мест, через которые проходил, и едва понимал язык людей, которых встречал, потому что был далеко, в чужой земле.
Первую ночь он проспал на стоге сена в поле, потому что другой постели у него не было; но ему показалось так мило и удобно, что даже королю не пришлось бы желать лучшего.
Поле, ручей, стог сена, а над ними голубое небо — всё это составило прекрасную спальню.
Зелёная трава с маленькими красными и белыми цветами была ковром; кусты бузины и изгороди из диких роз выглядели как гирлянды на стенах; а для умывания у него была чистая, свежая вода из ручья; камыши же склоняли перед ним головы, желая доброго утра и доброго вечера.
Луна, словно большая лампа, висела высоко на голубом потолке, и он не боялся, что она подожжёт его занавески.
Йохан спал здесь совершенно спокойно всю ночь; а когда проснулся, солнце уже взошло, и все маленькие птички пели вокруг него: «Доброе утро, доброе утро.
Ты ещё не встал?»
Было воскресенье, и колокола звонили к церковной службе.
Когда люди пошли внутрь, Йохан последовал за ними; он слушал слово Божье, пел псалмы вместе со всеми и внимал проповеднику.
Ему казалось, будто он в своей собственной церкви, где его крестили и где он пел псалмы вместе с отцом.
На церковном дворе было несколько могил, и на некоторых из них трава выросла очень высоко.
Йохан подумал о могиле своего отца, которая, как он знал, со временем станет такой же, раз его нет рядом, чтобы полоть траву и ухаживать за ней.
Тогда он принялся за работу: вырвал высокую траву, поднял упавшие деревянные кресты и поправил венки, сдутые ветром со своих мест, всё время думая: «Может быть, кто-то делает то же самое для могилы моего отца, раз меня там нет».
У церковных дверей стоял старый нищий, опираясь на костыль.
Йохан отдал ему свои серебряные шиллинги, а затем продолжил свой путь, чувствуя себя легче и счастливее, чем когда-либо.
К вечеру погода сильно испортилась, и он поспешил как можно быстрее, чтобы найти укрытие; но стало совсем темно, когда он достиг маленькой одинокой церквушки, стоявшей на холме.
— Я войду сюда, — сказал он, — и сяду в уголке; я очень устал и хочу отдохнуть.
Итак, он вошёл и сел; затем сложил руки, прочитал вечернюю молитву и вскоре крепко уснул и видел сны, пока снаружи гремел гром и сверкала молния.
Когда он проснулся, была ещё ночь; но буря утихла, и луна светила на него сквозь окна.
Тогда он увидел посреди церкви открытый гроб, в котором лежал покойник, ожидавший погребения.
Йохан совсем не был труслив; у него была чистая совесть, и он также знал, что мёртвые никогда не могут причинить вреда.
Это живые злые люди причиняют зло другим.
Двое таких злых людей стояли теперь у покойника, которого принесли в церковь для погребения.
Их злые намерения состояли в том, чтобы выбросить бедное мёртвое тело за церковные двери и не дать ему покоиться в гробу.
— Зачем вы это делаете? — спросил Йохан, увидев, что они собираются сделать; — это очень дурно.
Оставьте его покоиться с миром, именем Христа.
— Чепуха, — ответили двое ужасных мужчин. — Он обманул нас; он был должен нам деньги, которые не смог заплатить, а теперь он мёртв, и мы не получим ни гроша; так что мы собираемся отомстить и пусть он лежит, как собака, за церковными дверьми.
— У меня всего лишь пятьдесят талеров, — сказал Йохан, — это всё, что у меня есть на свете, но я отдам их вам, если вы честно пообещаете мне оставить покойника в мире.
Я смогу обойтись без денег; у меня сильные и здоровые руки и ноги, и Бог всегда мне поможет.
— Ну, конечно, — сказали мерзкие люди, — если ты заплатишь его долг, мы оба обещаем не трогать его.
Можешь на это положиться; — и тогда они взяли предложенные им деньги, посмеялись над его добродушием и ушли своей дорогой.
Затем он уложил мёртвое тело обратно в гроб, сложил руки покойному и простился с ним; и довольный пошёл через большой лес.
Вокруг себя он видел прелестных маленьких эльфов, танцующих при лунном свете, который пробивался сквозь деревья.
Его появление их не потревожило, ибо они знали, что он добр и безвреден среди людей.
Только злые люди никогда не могут увидеть фей.
Некоторые из них были не выше пальца в ширину, и они носили золотые гребешки в своих длинных жёлтых волосах.
Они качались по двое на больших каплях росы, которыми были усыпаны листья и высокая трава.
Иногда капли росы скатывались, и тогда они падали между стеблями высокой травы, вызывая много смеха и шума среди других маленьких человечков.
Было очень мило наблюдать за их игрой.
Потом они пели песни, и Йохан вспомнил, что учил эти прелестные песни, когда был маленьким мальчиком.
Большие пятнистые пауки с серебряными коронами на головах пряли подвесные мосты и дворцы от одной изгороди к другой, и когда на них падали крошечные капли, они сверкали в лунном свете, как сияющее стекло.
Это продолжалось до восхода солнца.
Тогда маленькие эльфы забрались в цветочные бутоны, а ветер подхватил мосты и дворцы и развеял их по воздуху, как паутину.
Когда Йохан вышел из леса, сильный мужской голос окликнул его: «Эй, товарищ, куда путь держишь?»
— В широкий мир, — ответил он; — я всего лишь бедный парень, у меня нет ни отца, ни матери, но Бог мне поможет.
— Я тоже иду в широкий мир, — ответил незнакомец; — не составить ли нам компанию друг другу?
— От всего сердца, — сказал он, и так они пошли вместе.
Вскоре они очень понравились друг другу, потому что оба были добрыми; но Йохан обнаружил, что незнакомец был гораздо умнее его.
Он объездил весь мир и мог описать почти всё.
Солнце стояло высоко в небе, когда они уселись под большим деревом позавтракать, и в тот же миг к ним подошла старуха.
Она была очень стара и почти согнулась вдвое.
Она опиралась на палку и несла на спине вязанку хвороста, которую собрала в лесу; её передник был завязан вокруг вязанки, и Йохан увидел три больших стебля папоротника и несколько ивовых прутьев, выглядывавших оттуда.
Как только она подошла к ним совсем близко, её нога поскользнулась, и она с громким криком упала на землю; бедная старуха, она сломала ногу!
Йохан тут же предложил отнести старуху домой, в её хижину; но незнакомец открыл свой ранец и достал коробочку, в которой, по его словам, была мазь, способная быстро вылечить её ногу и сделать её снова сильной, так что она сможет сама дойти домой, как будто нога никогда и не была сломана.
А взамен он просил лишь три стебля папоротника, которые она несла в переднике.
— Это слишком высокая цена, — сказала старуха, весьма странно кивнув головой.
Она, казалось, совсем не хотела расставаться со стеблями папоротника.
Однако лежать там со сломанной ногой было не очень приятно, поэтому она отдала их ему; и такова была сила мази, что едва он потёр ею её ногу, как старушка поднялась и пошла даже лучше, чем прежде.
Но такую чудесную мазь нельзя было купить у аптекаря.
— Зачем тебе эти три папоротниковых прута? — спросил Йохан у своего попутчика.
— О, из них получатся отличные мётлы, — сказал тот, — и они мне нравятся, потому что у меня иногда бывают странные причуды.
Затем они долго шли вместе.
— Как темнеет небо, — сказал Йохан, — и посмотри на эти густые, тяжёлые тучи.
— Это не тучи, — ответил его попутчик, — это горы — большие, высокие горы, — на вершинах которых мы окажемся выше облаков, в чистом, свободном воздухе.
Поверь мне, это восхитительно — подняться так высоко, завтра мы будем там.
Но горы были не так близко, как казалось; им пришлось идти целый день, прежде чем они достигли их, пройдя через чёрные леса и груды скал величиной с город.
Путешествие было таким утомительным, что Йохан и его попутчик остановились отдохнуть в придорожной гостинице, чтобы набраться сил для завтрашнего пути.
В большом общем зале гостиницы собралось множество народу, чтобы посмотреть кукольное представление.
Кукольник только что установил свой маленький театр, и люди сидели вокруг, чтобы посмотреть спектакль.
Прямо спереди, на самом лучшем месте, сидел тучный мясник с большим бульдогом рядом, который, казалось, очень хотел кусаться.
Он пялился во все глаза, как, впрочем, и все остальные в комнате.
А потом начался спектакль.
Это была милая пьеса, с королём и королевой, которые сидели на прекрасном троне и носили золотые короны на головах.
Шлейфы их платьев были очень длинными, по моде; а самые прелестные деревянные куклы со стеклянными глазами и большими усами стояли у дверей и открывали и закрывали их, чтобы свежий воздух мог войти в комнату.
Это была очень приятная пьеса, совсем не грустная; но как раз когда королева встала и пошла по сцене, большой бульдог, которого хозяин должен был держать, прыгнул вперёд и схватил королеву зубами за тонкое запястье, так что оно переломилось пополам.
Это была ужасная катастрофа.
Бедный человек, показывавший кукол, был очень раздосадован и опечален из-за своей королевы; она была самой красивой куклой, какая у него была, а бульдог отломил ей голову и плечи.
Но после того как все люди ушли, незнакомец, пришедший с Йоханом, сказал, что он скоро сможет её починить.
И тогда он достал свою коробочку и потёр куклу той же мазью, которой вылечил старуху, когда та сломала ногу.
Как только это было сделано, спина куклы снова стала совершенно прямой; её голова и плечи были прикреплены, и она даже могла сама двигать конечностями: теперь не было нужды дёргать за ниточки, потому что кукла вела себя как живое существо, за исключением того, что не могла говорить.
Человек, которому принадлежал театр, был в восторге от того, что у него есть кукла, которая может танцевать сама, без того чтобы её дёргали за ниточки; ни одна из других кукол этого не умела.
Ночью, когда все постояльцы гостиницы легли спать, кто-то так глубоко и мучительно вздыхал, и вздохи продолжались так долго, что все встали посмотреть, в чём дело.
Кукольник сразу же пошёл к своему маленькому театру и обнаружил, что вздохи исходят от кукол, которые все лежали на полу, жалобно вздыхая и глядя своими стеклянными глазами; все они хотели, чтобы их потёрли мазью, чтобы, подобно королеве, они могли двигаться сами.
Королева бросилась на колени, сняла свою прекрасную корону и, держа её в руке, воскликнула: «Возьми это у меня, но, пожалуйста, потри моего мужа и его придворных».
Бедный человек, владелец театра, едва мог удержаться от слёз; ему было так жаль, что он не может им помочь.
Тогда он немедленно обратился к товарищу Йохана и пообещал ему все деньги, которые он получит на представлении следующего вечера, если тот только потрёт мазью четыре или пять его кукол.
Но попутчик сказал, что ему ничего не нужно взамен, кроме меча, который кукольник носил на боку.
Как только он получил меч, он помазал мазью шесть кукол, и они тут же смогли так грациозно танцевать, что все живые девушки в комнате не могли удержаться и присоединились к танцу.
Кучер танцевал с кухаркой, а официанты с горничными, и все незнакомцы присоединились; даже щипцы и кочерга попытались, но упали после первого же прыжка.
Так что, в конце концов, это была очень весёлая ночь.
На следующее утро Йохан и его спутник покинули гостиницу, чтобы продолжить свой путь через большие сосновые леса и через высокие горы.
Наконец они поднялись на такую большую высоту, что города и деревни лежали под ними, а церковные шпили выглядели как маленькие точки среди зелёных деревьев.
Они могли видеть на многие мили вокруг, далеко до мест, где никогда не бывали, и Йохан увидел больше прекрасного мира, чем когда-либо знал прежде.
Солнце ярко сияло на голубом небосводе, и сквозь чистый горный воздух доносились звуки охотничьего рога, и эти нежные, сладкие ноты вызвали слёзы на его глазах, и он не мог не воскликнуть: «Как добр и любвеобилен Бог, даровавший нам всю эту красоту и прелесть в мире, чтобы сделать нас счастливыми!»
Его попутчик стоял рядом со сложенными руками, глядя на тёмный лес и города, залитые тёплым солнечным светом.
В этот момент над их головами зазвучала нежная музыка.
Они подняли глаза и увидели большого белого лебедя, парящего в воздухе и поющего так, как никогда прежде не пела ни одна птица.
Но песня становилась всё слабее и слабее, голова птицы поникла, и она медленно опустилась и легла мёртвой у их ног.
— Это красивая птица, — сказал путешественник, — и эти большие белые крылья стоят немалых денег.
Я возьму их с собой.
Теперь ты видишь, что меч может быть очень полезен.
И вот он одним ударом отрубил крылья мёртвому лебедю и унёс их с собой.
Теперь они много миль продолжали свой путь через горы, пока наконец не достигли большого города, в котором были сотни башен, сияющих на солнце, как серебро.
Посреди города стоял великолепный мраморный дворец, покрытый чистым красным золотом, в котором жил король.
Йохан и его спутник не пошли сразу в город; они остановились в гостинице за городом, чтобы переодеться; ибо они хотели выглядеть прилично, идя по улицам.
Хозяин гостиницы сказал им, что король — очень добрый человек, который никогда никому не причинял вреда; но что касается его дочери — «Боже упаси!»
Она действительно была злой принцессой.
Красоты у неё было в избытке — никто не мог быть изящнее или красивее её; но что с того?
Ведь она была злой колдуньей; и из-за её поведения многие знатные молодые принцы лишились жизни.
Любой мог свататься к ней; будь он принц или нищий, для неё это не имело значения.
Она просила его угадать три вещи, о которых только что подумала, и если ему это удавалось, он должен был жениться на ней и стать королём всей земли после смерти её отца; но если он не мог угадать эти три вещи, тогда она приказывала повесить его или отрубить ему голову.
Старый король, её отец, очень скорбел из-за её поведения, но не мог помешать ей быть такой злой, потому что однажды сказал, что больше не будет иметь ничего общего с её женихами; она может делать, что ей угодно.
Каждый принц, который приходил и пытался угадать три загадки, чтобы жениться на принцессе, не мог их разгадать и был повешен или обезглавлен.
Всех их вовремя предупреждали, и они могли бы оставить её в покое, если бы захотели.
Старый король в конце концов так опечалился всеми этими ужасными обстоятельствами, что целый день каждый год он и его солдаты становились на колени и молились, чтобы принцесса стала доброй; но она оставалась такой же злой, как и прежде.
Старухи, пившие крепкое вино, перед тем как выпить, подкрашивали его в чёрный цвет, чтобы показать, как они скорбят; а что ещё они могли сделать?
— Какая ужасная принцесса! — сказал Йохан. — Её следовало бы хорошенько высечь.
Будь я старым королём, я бы её как-нибудь наказал.
Именно в этот момент они услышали, как люди снаружи кричат: «Ура!», и, выглянув, увидели проезжающую мимо принцессу; и она была действительно так прекрасна, что все забыли о её злобе и кричали «Ура!».
Двенадцать прелестных девушек в белых шёлковых платьях, держа в руках золотые тюльпаны, ехали рядом с ней на вороных конях.
У самой принцессы был белоснежный конь, украшенный алмазами и рубинами.
Её платье было из золотой парчи, а хлыст, который она держала в руке, выглядел как солнечный луч.
Золотая корона на её голове сверкала, как звёзды небесные, а её мантия была сделана из тысяч сшитых вместе крыльев бабочек.
Однако сама она была прекраснее всего этого.
Когда Йохан увидел её, его лицо стало красным, как капля крови, и он едва мог вымолвить слово.
Принцесса выглядела точь-в-точь как та прекрасная дама с золотой короной, которая приснилась ему в ночь смерти его отца.
Она показалась ему такой прелестной, что он не мог не полюбить её.
«Не может быть правдой, — подумал он, — что она действительно злая колдунья, которая приказывает вешать или обезглавливать людей, если они не могут угадать её мысли.
Каждому позволено прийти и просить её руки, даже самому бедному нищему.
Я навещу дворец, — сказал он, — я должен пойти, потому что ничего не могу с собой поделать».
Тогда все стали отговаривать его от этой затеи, потому что его наверняка постигнет та же участь, что и остальных.
Его попутчик тоже пытался отговорить его; но Йохан, казалось, был совершенно уверен в успехе.
Он почистил свои ботинки и пальто, умыл лицо и руки, расчесал свои мягкие льняные волосы, а затем один пошёл в город и направился ко дворцу.
— Входите, — сказал король, когда Йохан постучал в дверь.
Йохан открыл её, и старый король в халате и вышитых туфлях вышел ему навстречу.
На голове у него была корона, в одной руке он держал скипетр, а в другой — державу.
— Подождите немного, — сказал он и положил державу под мышку, чтобы протянуть Йохану другую руку; но когда он понял, что Йохан — ещё один жених, он начал так сильно плакать, что и скипетр, и держава упали на пол, и ему пришлось вытирать глаза халатом.
Бедный старый король!
— Оставь её в покое, — сказал он, — тебе придётся так же плохо, как и всем остальным.
Пойдём, я тебе покажу.
Затем он вывел его в увеселительные сады принцессы, и там он увидел ужасное зрелище.
На каждом дереве висели по три-четыре королевских сына, которые сватались к принцессе, но не смогли угадать загадки, которые она им загадывала.
Их скелеты гремели при каждом дуновении ветерка, так что испуганные птицы никогда не осмеливались залетать в сад.
Все цветы поддерживались человеческими костями вместо палок, а человеческие черепа в цветочных горшках ужасно скалились.
Это был действительно печальный сад для принцессы.
— Ты видишь всё это? — сказал старый король. — Твоя участь будет такой же, как у тех, кто здесь, поэтому не пытайся.
Ты действительно делаешь меня очень несчастным, — я так близко к сердцу принимаю всё это.
Йохан поцеловал руку доброго старого короля и сказал, что уверен — всё будет хорошо, потому что он совершенно очарован прекрасной принцессой.
Затем сама принцесса въехала во двор дворца со всеми своими дамами, и он пожелал ей «Доброго утра».
Она выглядела удивительно прекрасной и милой, когда протянула руку Йохану, и он полюбил её ещё сильнее.
Как она могла быть злой колдуньей, как утверждали все люди?
Он проводил её в зал, и маленькие пажи предложили им имбирные пряники и сладости, но старый король был так несчастен, что ничего не мог есть, к тому же имбирные пряники были для него слишком твёрдыми.
Было решено, что Йохан придёт во дворец на следующий день, когда судьи и все советники будут присутствовать, чтобы попытаться угадать первую загадку.
Если ему это удастся, ему придётся прийти во второй раз; но если нет, он лишится жизни, — а ещё никому не удавалось угадать даже одну.
Однако Йохан совсем не беспокоился о результате своего испытания; напротив, он был очень весел.
Он думал только о прекрасной принцессе и верил, что каким-то образом ему помогут, но как — он не знал и не хотел об этом думать; поэтому он пританцовывая шёл по большой дороге обратно в гостиницу, где его ждал попутчик.
Йохан не мог удержаться, чтобы не рассказать ему, какой любезной была принцесса и как прекрасно она выглядела.
Он так сильно ждал следующего дня, чтобы пойти во дворец и попытать счастья в отгадывании загадок.
Но его товарищ покачал головой и выглядел очень печально.
— Я так хочу, чтобы у тебя всё получилось, — сказал он, — мы могли бы ещё долго быть вместе, а теперь я, скорее всего, потеряю тебя; бедный мой дорогой Йохан!
Я мог бы пролить слёзы, но не хочу делать тебя несчастным в последнюю ночь, которую мы, возможно, проведём вместе.
Мы будем веселы, по-настоящему веселы этим вечером; завтра, после того как ты уйдёшь, я смогу плакать без помех.
Среди жителей города очень быстро стало известно, что к принцессе прибыл ещё один жених, и из-за этого воцарилась великая скорбь.
Театр оставался закрытым, женщины, продававшие сладости, повязали траурные ленты на леденцы, а король и священники стояли на коленях в церкви.
Был великий плач, ибо никто не ожидал, что Йохан преуспеет больше, чем те, кто сватался до него.
Вечером товарищ Йохана приготовил большую чашу пунша и сказал: «А теперь давайте веселиться и выпьем за здоровье принцессы».
Но выпив два стакана, Йохан так захотел спать, что не мог держать глаза открытыми и крепко уснул.
Тогда его попутчик осторожно поднял его со стула и уложил на кровать; и как только стало совсем темно, он взял два больших крыла, которые отрубил у мёртвого лебедя, и крепко привязал их к своим плечам.
Затем он положил в карман самый большой из трёх прутьев, которые получил от старухи, упавшей и сломавшей ногу.
После этого он открыл окно и улетел над городом, прямо ко дворцу, и уселся в уголке под окном, выходившим в спальню принцессы.
В городе было совершенно тихо, когда часы пробили без четверти двенадцать.
Вскоре окно открылось, и принцесса, у которой к плечам были прикреплены большие чёрные крылья, а на ней была длинная белая мантия, улетела над городом к высокой горе.
Попутчик, который сделал себя невидимым, так что она никак не могла его увидеть, полетел за ней по воздуху и хлестал принцессу своим прутом так, что при каждом ударе выступала кровь.
Ах, это был странный полёт по воздуху!
Ветер подхватил её мантию, так что она раскинулась во все стороны, как большой парус корабля, и луна светила сквозь неё.
— Ну и град же! — говорила принцесса при каждом ударе прутом; и она заслужила, чтобы её высекли.
Наконец она достигла склона горы и постучала.
Гора с шумом, похожим на раскат грома, открылась, и принцесса вошла внутрь.
Путешественник последовал за ней; никто не мог его видеть, так как он сделал себя невидимым.
Они прошли через длинный, широкий проход.
Тысячи сверкающих пауков бегали туда-сюда по стенам, заставляя их блестеть, словно они были освещены огнём.
Затем они вошли в большой зал, построенный из серебра и золота.
Большие красные и синие цветы сияли на стенах, размером с подсолнухи, но никто не осмеливался их сорвать, потому что стебли были отвратительными ядовитыми змеями, а цветы — языками пламени, вырывающимися из их пастей.
Сияющие светлячки покрывали потолок, а небесно-голубые летучие мыши махали своими прозрачными крыльями.
В целом место выглядело устрашающе.
Посреди зала стоял трон, поддерживаемый четырьмя лошадьми-скелетами, чья упряжь была сделана огненно-красными пауками.
Сам трон был сделан из молочно-белого стекла, а подушки — из маленьких чёрных мышей, каждая из которых кусала хвост другой.
Над ним висел балдахин из розовой паутины, усеянный прелестными маленькими зелёными мушками, которые сверкали, как драгоценные камни.
На троне сидел старый колдун с короной на уродливой голове и скипетром в руке.
Он поцеловал принцессу в лоб, усадил её рядом с собой на великолепный трон, и тогда началась музыка.
Большие чёрные кузнечики играли на губной гармошке, а сова била себя по телу вместо барабана.
Это был совершенно нелепый концерт.
Маленькие чёрные гоблины с обманчивыми огоньками на шапках танцевали по залу; но никто не мог видеть путешественника, а он расположился прямо за троном, откуда мог всё видеть и слышать.
Придворные, вошедшие позже, выглядели знатно и величественно; но любой здравомыслящий человек мог видеть, кем они были на самом деле — всего лишь мётлами с кочанами капусты вместо голов.
Колдун дал им жизнь и одел их в вышитые одежды.
Это очень хорошо подходило, так как они были нужны только для вида.
После недолгих танцев принцесса сказала колдуну, что у неё новый жених, и спросила его, что бы ей такое придумать, чтобы жених угадал, когда придёт в замок на следующее утро.
— Слушай, что я скажу, — сказал колдун, — ты должна выбрать что-нибудь очень простое, тогда ему будет труднее угадать.
Подумай об одной из своих туфелек, он никогда не догадается, что это она.
Затем отруби ему голову; и смотри, не забудь принести мне его глаза завтра ночью, чтобы я мог их съесть.
Принцесса низко поклонилась и сказала, что не забудет про глаза.
Затем колдун открыл гору, и она снова полетела домой, но путешественник последовал за ней и так сильно отхлестал её прутом, что она глубоко вздыхала о сильном граде и как можно быстрее спешила вернуться в свою спальню через окно.
Путешественник затем вернулся в гостиницу, где всё ещё спал Йохан, снял крылья и лёг на кровать, потому что очень устал.
Рано утром Йохан проснулся, и когда его попутчик встал, он сказал, что ему приснился очень удивительный сон о принцессе и её туфельке, поэтому он посоветовал Йохану спросить её, не думала ли она о своей туфельке.
Конечно, путешественник знал это из того, что сказал колдун в горе.
— Могу сказать и это, как и что-нибудь другое, — сказал Йохан.
— Возможно, твой сон сбудется; всё же я скажу прощай, потому что если я угадаю неправильно, я никогда тебя больше не увижу.
Затем они обнялись, и Йохан пошёл в город и направился ко дворцу.
Большой зал был полон народу, и судьи сидели в креслах с пуховыми подушками под головами, потому что им так много нужно было думать.
Старый король стоял рядом, вытирая глаза своим белым носовым платком.
Когда вошла принцесса, она выглядела ещё красивее, чем накануне, и очень грациозно приветствовала всех присутствующих; но Йохану она протянула руку и сказала: «Доброе утро вам».
Теперь настало время Йохану угадать, о чём она думает; и о, как ласково она смотрела на него, когда говорила.
Но когда он произнёс одно слово «туфелька», она побледнела как полотно; вся её мудрость не могла ей помочь, ибо он угадал правильно.
О, как обрадовался старый король!
Было очень забавно видеть, как он прыгал от радости.
Все люди хлопали в ладоши, и за него, и за Йохана, который угадал правильно с первого раза.
Его попутчик тоже обрадовался, когда услышал, как успешно всё прошло у Йохана.
Но Йохан сложил руки и поблагодарил Бога, который, он был совершенно уверен, поможет ему снова; и он знал, что ему предстоит угадывать ещё дважды.
Вечер прошёл приятно, как и предыдущий.
Пока Йохан спал, его спутник полетел за принцессой к горе и отхлестал её ещё сильнее, чем прежде; на этот раз он взял с собой два прута.
Никто не видел, как он вошёл с ней, и он слышал всё, что было сказано.
На этот раз принцесса должна была подумать о перчатке, и он сказал об этом Йохану, как будто снова услышал это во сне.
Поэтому на следующий день он смог правильно угадать во второй раз, и это вызвало большое ликование во дворце.
Весь двор прыгал, как они видели, как это делал король накануне, но принцесса лежала на диване и не произносила ни слова.
Теперь всё зависело от Йохана.
Если бы он только правильно угадал в третий раз, он женился бы на принцессе и правил бы королевством после смерти старого короля; но если бы он потерпел неудачу, он лишился бы жизни, а колдун получил бы его прекрасные голубые глаза.
В тот вечер Йохан помолился и очень рано лёг спать, и вскоре спокойно уснул.
Но его спутник привязал крылья к плечам, взял три прута и, с мечом на боку, полетел ко дворцу.
Была очень тёмная ночь, и такая бурная, что черепица слетала с крыш домов, а деревья в саду, на которых висели скелеты, гнулись, как тростник, под ветром.
Всю ночь сверкала молния и гремел гром непрерывным раскатом.
Окно замка открылось, и принцесса вылетела.
Она была бледна как смерть, но смеялась над бурей, как будто та была недостаточно сильна.
Её белая мантия развевалась на ветру, как большой парус, и путешественник хлестал её тремя прутьями, пока не потекла кровь, и наконец она едва могла лететь; однако ей удалось добраться до горы.
— Какой град! — сказала она, входя. — Я никогда не бывала в такую погоду.
— Да, иногда хорошего бывает слишком много, — сказал колдун.
Затем принцесса сказала ему, что Йохан угадал правильно во второй раз, и если он преуспеет на следующее утро, он победит, и она никогда больше не сможет приходить на гору или заниматься магией, как раньше, и поэтому она была очень несчастна.
— Я придумаю для тебя что-нибудь такое, чего он никогда не угадает, если только он не больший чародей, чем я сам.
Но теперь давай веселиться.
Затем он взял принцессу за обе руки, и они танцевали со всеми маленькими гоблинами и блуждающими огоньками в комнате.
Красные пауки так же весело прыгали туда-сюда по стенам, а огненные цветы, казалось, метали искры.
Сова била в барабан, сверчки свистели, а кузнечики играли на губной гармошке.
Это был очень нелепый бал.
После того как они натанцевались вдоволь, принцесса была вынуждена отправиться домой, боясь, что её отсутствие заметят во дворце.
Колдун предложил проводить её, чтобы им было веселее вдвоём по пути.
Затем они улетели сквозь непогоду, а путешественник последовал за ними и сломал свои три прута об их плечи.
Колдун никогда не бывал в такой град.
Прямо у дворца колдун остановился, чтобы попрощаться с принцессой и шепнуть ей на ухо: «Завтра подумай о моей голове».
Но путешественник это услышал, и как только принцесса проскользнула через окно в свою спальню, а колдун повернулся, чтобы лететь обратно на гору, он схватил его за длинную чёрную бороду и своей саблей отрубил злому колдуну голову прямо у плеч, так что тот даже не успел увидеть, кто это был.
Тело он бросил в море рыбам, а омыв голову в воде, завернул её в шёлковый платок, взял с собой в гостиницу и затем лёг спать.
На следующее утро он отдал Йохану платок и велел не развязывать его, пока принцесса не спросит, о чём она думает.
В большом зале дворца было так много людей, что они стояли плотно, как редиски, связанные в пучок.
Совет сидел в своих креслах с белыми подушками.
Старый король был в новых одеждах, а золотая корона и скипетр были отполированы так, что он выглядел весьма нарядно.
Но принцесса была очень бледна и носила чёрное платье, будто собиралась на похороны.
— О чём я подумала? — спросила принцесса у Йохана.
Он немедленно развязал платок и сам испугался, увидев голову уродливого колдуна.
Все вздрогнули, потому что это было ужасное зрелище; но принцесса сидела как статуя и не могла вымолвить ни слова.
Наконец она встала и протянула Йохану руку, потому что он угадал правильно.
Она ни на кого не смотрела, но глубоко вздохнула и сказала: «Теперь ты мой господин; сегодня вечером состоится наша свадьба».
— Я очень рад это слышать, — сказал старый король. — Это именно то, чего я желаю.
Тогда все люди закричали «Ура!».
Оркестр играл музыку на улицах, звонили колокола, а торговки сладостями сняли чёрные траурные ленты с леденцов.
Царила всеобщая радость.
Три быка, начинённые утками и курами, были зажарены целиком на рыночной площади, где каждый мог взять себе кусок.
Фонтаны били вкуснейшим вином, и всякий, кто покупал у булочника грошовую буханку, получал в подарок шесть больших булочек с изюмом.
Вечером весь город был иллюминирован.
Солдаты стреляли из пушек, а мальчишки пускали хлопушки.
Повсюду ели и пили, танцевали и прыгали.
Во дворце знатные господа и прекрасные дамы танцевали друг с другом, и издалека было слышно, как они поют следующую песню: —
Но принцесса всё ещё была колдуньей, и она не могла любить Йохана.
Его попутчик подумал об этом, поэтому он дал Йохану три пера из крыльев лебедя и маленькую бутылочку с несколькими каплями внутри.
Он велел ему поставить большую ванну, полную воды, у кровати принцессы и положить в неё перья и капли.
Затем, в тот момент, когда она соберётся лечь в постель, он должен легонько толкнуть её, чтобы она упала в воду, а затем трижды окунуть.
Это уничтожит силу колдуна, и она очень его полюбит.
Йохан сделал всё, что сказал ему его спутник.
Принцесса громко вскрикнула, когда он окунул её под воду в первый раз, и забилась в его руках в образе большого чёрного лебедя с огненными глазами.
Когда она во второй раз поднялась из воды, лебедь стал белым, с чёрным кольцом вокруг шеи.
Йохан позволил воде ещё раз сомкнуться над птицей, и в тот же миг она превратилась в прекраснейшую принцессу.
Она была ещё прелестнее, чем прежде, и поблагодарила его, пока её глаза сверкали от слёз, за то, что он разрушил чары колдуна.
На следующий день король со всем двором пришёл поздравить их и оставался до позднего вечера.
Последним пришёл попутчик; у него был посох в руке и ранец за спиной.
Йохан много раз целовал его и говорил, что он не должен уходить, он должен остаться с ним, потому что он был причиной всего его счастья.
Но путешественник покачал головой и мягко и по-доброму сказал: «Нет, моё время вышло; я лишь отдал тебе свой долг.
Помнишь мертвеца, которого злые люди хотели выбросить из гроба?
Ты отдал всё, что у тебя было, чтобы он мог покоиться в своей могиле; я — тот самый человек».
Сказав это, он исчез.
Свадебные торжества длились целый месяц.
Йохан и его принцесса горячо любили друг друга, и старый король дожил до многих счастливых дней, когда брал их маленьких детей на колени и позволял им играть со своим скипетром.
И Йохан стал королём всей страны.
