На последнем доме в маленькой деревне аисты свили гнездо, и мама-аистиха сидела в нём со своими четырьмя птенцами, которые вытягивали шеи и показывали свои чёрные клювы, ещё не покрасневшие, как у родителей.
Немного поодаль, на краю крыши, стоял отец-аист, вытянувшись во весь рост и неподвижно, как статуя. Не желая оставаться совсем без дела, он поджал одну ногу и стоял на другой так прямо, что казалось, будто он вырезан из дерева.
«Должно быть, это выглядит очень внушительно, — думал он, — когда у моей жены есть часовой, охраняющий гнездо. Они не знают, что я её муж; они подумают, что меня поставили здесь по приказу, а это очень аристократично». И он продолжал стоять на одной ноге.
Внизу на улице играла группа детей, и, заметив аистов, самый смелый из мальчиков начал распевать про них дразнилку, к которой вскоре присоединились остальные. Вот слова этой песенки, хотя каждый пел их на свой лад, как запомнил.
«Только послушайте, что поют эти мальчишки, — сказали птенцы. — Они говорят, что нас повесят и зажарят».
«Не обращайте внимания на их слова, — успокоила их мать. — Они не могут причинить вам вреда».
Но мальчишки продолжали петь, указывая на аистов и дразня их. Лишь один мальчик по имени Петя не присоединился к ним, сказав, что смеяться над животными — стыдно.
Аистиха утешала своих птенцов и просила не волноваться. «Посмотрите, — сказала она, — как спокойно стоит ваш отец, хотя и на одной ноге».
«Но нам всё равно страшно», — ответили птенцы и спрятали головы в гнезде.
На следующий день, когда дети снова играли и увидели аистов, они опять запели свою дразнилку.
«Нас правда повесят и зажарят?» — спросили птенцы.
«Нет, конечно же нет, — ответила мать. — Я научу вас летать, и когда вы научитесь, мы отправимся на луг, где навестим лягушек. Они будут кланяться нам в воде и кричать: „Ква-ква!“ — а потом мы их съедим. Будет весело!»
«А что потом?» — спросили птенцы.
«Потом, — ответила мать, — все аисты в стране соберутся вместе на осенние учения. Очень важно, чтобы каждый умел летать как следует. Если кто-то провалится, генерал проткнёт его своим клювом и убьёт. Так что вам нужно старательно учиться, чтобы быть готовыми, когда начнутся тренировки».
«Значит, нас всё равно могут убить, как поют мальчишки? Слышите, они опять поют!»
«Слушайте меня, а не их, — сказала аистиха. — После больших учений мы улетим в тёплые страны, далеко отсюда, где есть горы и леса. В Египет, где стоят каменные дома с острыми крышами, которые почти достают до облаков. Их называют пирамидами, и они такие древние, что даже аист не может себе этого представить. А ещё там есть река, которая выходит из берегов, а потом отступает, оставляя после себя только грязь. Там мы сможем гулять и есть лягушек вдоволь».
«О-о-ох!» — воскликнули птенцы.
«Да, это чудесное место. Там целыми днями можно только есть, а пока мы будем наслаждаться теплом, здесь не останется ни одного зелёного листа на деревьях, и будет так холодно, что облака замёрзнут и упадут на землю белыми лоскутками».
Аистиха имела в виду снег, но не знала, как объяснить это иначе.
«А эти злые мальчишки тоже замёрзнут и развалятся на куски?» — спросили птенцы.
«Нет, они не развалятся, — ответила мать, — но им будет очень холодно, и им придётся сидеть целыми днями в тёмной комнате, а мы будем летать по чужим странам, где цветут цветы и светит тёплое солнце».
Шло время, и птенцы подросли так, что могли стоять в гнезде во весь рост и осматриваться. Отец каждый день приносил им вкусных лягушек, маленьких змей и прочие аистиные лакомства.
А ещё было забавно наблюдать, как он развлекал их разными трюками. Он закидывал голову за хвост и стучал клювом, будто погремушкой, а потом рассказывал им истории о болотах и топях.
«Ну-ка, — сказала однажды мать, — пора учиться летать». И все четверо птенцов вылезли на крышу. Ох, как же они поначалу шатались! Им приходилось балансировать крыльями, чтобы не упасть вниз.
«Смотрите на меня, — сказала мать. — Держите голову вот так, а ноги ставьте вот так. Раз-два, раз-два — вот так. Теперь вы сможете сами о себе позаботиться».
Она отлетела на небольшое расстояние, и птенцы прыгнули за ней, но тут же шлёпнулись вниз — их тела были ещё слишком тяжелы.
«Я не хочу летать, — сказал один из птенцов, заползая обратно в гнездо. — Мне не нужны тёплые страны».
«Хочешь остаться здесь и замёрзнуть зимой? — спросила мать. — Или ждать, пока мальчишки придут тебя вешать или жарить? Ладно, я их позову».
«О нет, нет!» — запищал птенец и выпрыгнул на крышу к остальным. Теперь все они старались изо всех сил, и к третьему дню уже немного летали.
Потом им стало казаться, что они могут парить, и они пытались держаться в воздухе, расправив крылья, но быстро падали и вынуждены были махать ими изо всех сил.
Тем временем мальчишки снова запели на улице:
«Может, слетаем вниз и выклюем им глаза?» — спросили птенцы.
«Нет, оставьте их, — сказала мать. — Слушайте меня, это куда важнее. Так, раз-два-три. Теперь направо. Раз-два-три. Теперь налево, вокруг трубы. Вот молодцы! Последний взмах крыльев был таким лёгким и грациозным, что завтра я разрешаю вам лететь со мной на болото. Там соберётся много благородных аистов с семьями, и я хочу, чтобы вы показали им, что мои дети — самые воспитанные. Ходите важно — это произведёт впечатление и заслужит уважение».
«Но мы не можем наказать этих злых мальчишек?» — спросили птенцы.
«Нет, пусть кричат сколько хотят. Теперь вы можете улететь от них высоко в облака и окажетесь в стране пирамид, пока они будут мёрзнуть без единого зелёного листочка или яблока».
«Мы отомстим», — прошептали птенцы друг другу и снова принялись за тренировки.
Из всех мальчишек, которые пели дразнилку про аистов, самым упорным был тот, кто начал её первым. И хотя ему было всего лет шесть, для птенцов он казался столетним — ведь он был намного больше их отца и матери. Конечно, аисты не могут знать, сколько лет детям и взрослым.
И птенцы решили отомстить именно ему, ведь это он начал дразнилку и не унимался. Они злились всё сильнее по мере взросления, и в конце концов мать пообещала, что они отомстят — но только в день отлёта.
«Сначала посмотрим, как вы покажете себя на больших учениях, — сказала она. — Если выступите плохо, генерал проткнёт вас клювом, и вас убьют, как пели мальчишки, хоть и не совсем так. Так что придётся подождать».
«Увидишь», — ответили птенцы и так усердно тренировались каждый день, что вскоре было одно удовольствие смотреть, как легко и красиво они летают.
Когда наступила осень, все аисты стали собираться перед отлётом в тёплые страны. Начались учения. Они летали над лесами и деревнями, показывая своё мастерство, ведь впереди был долгий путь.
Молодые аисты выступили так хорошо, что получили награду — лягушек и змей. Это была самая приятная часть, ведь их можно было съесть, что они быстро и сделали.
«Теперь отомстим!» — закричали они.
«Да, конечно, — ответила мать. — Я придумала, как это сделать. Я знаю пруд, где лежат маленькие дети, ожидая, когда аисты отнесут их к родителям. Там лежат самые прекрасные малыши и видят сладкие сны, каких у них больше не будет. Все родители рады ребёнку, а дети рады братику или сестричке. Мы принесём по малышу каждому, кто не дразнил аистов».
«А что мы сделаем с тем злым мальчишкой, который начал песенку?» — спросили птенцы.
«В пруду лежит мёртвый малыш, который уснул навеки, — сказала мать. — Мы отнесём его злому мальчику, и он заплачет, потому что мы принесли ему мёртвого братика. А доброго мальчика Петю, который заступался за животных, мы наградим — принесём ему и братика, и сестричку. И с этого дня всех вас будут звать Петями».
Так они и сделали, как велела мать, и с тех пор всех аистов зовут Петями.
